Власть силы. Том 2. Когда враги становятся друзьям - Страница 33

Два воткнутых в землю посоха с тотемами – черепами каких-то Отродий из Запретных земель, – зарезанный между ними тирр, и вот уже из возникшей между ними дымки выглядывает похожая на охваченного пламенем двухголового рольта страхолюдина. Которая, кстати, ухитрилась почуять наблюдение и так выразительно зыркнула в сторону Парсанов, словно пыталась хорошенько их запомнить. Даже карлика от ее взгляда передернуло, что уж говорить про толстяка. Тот и вовсе обмочился.

Гвонк отдал монстру приказ, подкрепленный каким-то заклинанием, и тот гигантскими прыжками понесся к почуявшим неладное гвардейцам. Стоило злобному духу появиться перед зарокцами, как в него полетели молнии, пульсары, зачарованные стрелы, один из магов сотворил и вовсе нечто необычное, похожее на исходящий черным дымом диск. Чем бы ни было последнее заклинание, оно оказалось единственным, что смогло ранить двухголовую тварь. Магический снаряд распорол ей бок и едва не отсек одну из голов. Но ранить не значит убить. Разъярившаяся нечисть врубилась в ряды воинов, убивая каждого, до кого получалось дотянуться. В это мгновение она напоминала клинок Кали – разящий, смертоносный и неотвратимый.

Парсан Второй, уже забыв пережитый страх, даже в ладоши захлопал от такого зрелища, а его брат принялся беззвучно прощаться с планами сохранить королю жизнь… Однако стать свидетелями окончательной гибели кортежа от кровожадного духа у них не получилось. Прикончив половину воинов, тварь уже добивала обоих магов, как вдруг замерла, пошла волнами и с тоскливым воев взорвалась облаком дыма. Одновременно с ней вспыхнули как свечи и мгновенно сгорели дотла посохи с тотемами.

Ожидавший чего-то подобного командир гвонков тут же отдал приказ об атаке, но темп был потерян. Гвардейцы оправились от шока и организовали нечто вроде боевых порядков, а за их спинами из забрызганной кровью кареты вывалился мужик в короне. Трясущийся, бледный как смерть, но все еще не потерявший надежду на спасение. В руках он сжимал яйцо из золота и драгоценных камней, с испускающим серебряное свечение орнаментом в центре. Что-то сказав ближайшему солдату, он нажал на какой-то рычажок в изящной игрушке и… пропал. Не стал прозрачным, не прикрылся мороком, а стал абсолютно невидимым, причем неизвестная магия даже как-то ухитрилась убрать оставленные им следы.

Налетевшие сразу после этого гвонки лишь еще больше все запутали, подарив сбежавшему монарху дополнительную фору.

– Да проклянет Кали и Темный Оррис этого тупоголового гвонка, хитрозадого короля и все древние артефакты, вместе взятые! Плюнуть нельзя, чтобы в закромах у какого-нибудь сардуорца не оказалось очередной игрушки Древних! Да вымерзнут их кости во тьме Бездны! – прорычал карлик, колотя кулаком по столу. – Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

– Так мы что, его теперь не казним?! – внезапно спросил Парсан Второй, до этого момента раскрыв рот наблюдавший за беснующимся братом.

Плаксивый голос толстяка заставил Парсана Первого успокоиться и взять себя в руки.

– Казним, братец, только чуть позже! – выдавил он из себя и потянулся к управляющему артефакту.

Изображение на экране мигнуло и показало невыспавшуюся рожу Теорна, сына Сохога. Генерал армии Земли Наместника находился в своем шатре и сидел перед двойником амулета дальновидения из подземного зала во дворце Наместника. При виде своего хозяина гвонк немедленно изобразил поклон, услышав в ответ яростное:

– Время пришло, начинаем вторую фазу плана!

* * *

Всю свою сознательную жизнь, с самого первого дня, как отец сначала привел его в загон к тиррам, а затем вложил в руку саблю, Теорн мечтал о величии, подвигах, славе, богатстве и власти. С самого первого дня он мечтал стать первым после бога, повелителем Лихоземья! Чтобы о нем говорили не как о первом сыне Великого Сохога, а как о Великом Теорне! Лучшем мечнике, гениальном полководце, талантливом правителе, о том, чей след останется в истории на века и тысячелетия.

Он всегда знал, что такой путь и такая судьба предначертаны ему богами. Надо только дождаться своего часа и принять символ власти из рук дряхлеющего Сохога. И тогда, тогда он огнем и мечом пройдет по всему Лихоземью, собирая гвонков в единый народ, а если повезет, то поведет их дальше, за горы Порубежья в земли изнеженных горожан.

Но ожидание затянулось. Отец никак не желал расставаться с властью, а воинские и торговые успехи пятого сына – Дарга и вовсе заставили его задуматься о смене наследника. Хфургов мерзавец пусть на чуточку, на один шажок, но опережал Теорна. И это нравилось Сохогу.

Боязнь потерять мечту всей жизни породила обиду и ненависть к родной крови. Желание забрать наконец бразды правления родом и стать первым после богов сначала подтолкнуло Теорна к сотрудничеству с Парсанами, затем вынудило собственноручно накинуть себе на шею поводок из магии Крови, а под конец привело к гибели отца и кучи сородичей.

В конце концов он получил желаемое и получил все, к чему стремился. Вот только на душе от достигнутой цели легче не стало, ведь, несмотря на все титулы и прозвища, он был и оставался простым инструментом в потных ладошках Парсанов. Что бы он там о себе ни думал, какими доводами ни успокаивал, но такова реальность… И оттого вдвойне обидней узнать, что братец Дарг не сгинул в какой-нибудь хфурговой дыре, а жив и здравствует под боком у Маллореана.

Теорн мог лишь догадываться, зачем неизвестные доброхоты, чтоб их разорвало и прихлопнуло, подкинули ему сведения о Дарге. Был ли это намек, что ему всегда есть замена, или предупреждение о грядущих неприятностях – не важно. У него имелись свои резоны желать брату смерти. Теорн, за последние годы набравшийся опыта, знаний и умений, больше не боялся клинка пятого сына Сохога, однако сама мысль, что ненавистный соперник где-то живет и наслаждается жизнью без долгов и обязательств, тогда как истинный наследник вынужден горбатиться на новоявленных хозяев, точно раб на галерах, оказалась для него невыносима. С точки зрения Теорна, всплывший из небытия брат попросту не имел права на жизнь! И эта уверенность была достаточным поводом для отправки к нему в гости убийц.