Власть силы. Том 2. Когда враги становятся друзьям - Страница 31

– Тщеславие? А Храбр больше на сильных врагов напирал, – нахмурился Канд.

– Ученик, Нолд тоже постоянно о миролюбии и свободе говорит, однако это ему не мешает города сжигать и целые народы притеснять, – отмахнулся К’ирсан. – Истинных причин всегда несколько… Понимаешь?

Канд кивнул. Помялся, но все-таки осторожно спросил:

– Учитель, так, может, и вы тогда не обо всех причинах своего решения рассказали?

Кайфат вздрогнул. Очень захотелось послать ученика с такими вопросами мархузу в зад, но он пересилил себя и ограничился ледяным:

– Может, и так.

Глава 4

Самый защищенный зал в подвалах нового дворца Наместника первых императоров был погружен в полумрак. Не горели свечи, были погашены магические светильники, и единственным источником света была пластина амулета дальновидения. Причем не нолдского новодела, а его прототипа времен Империи Заката, который, помимо всего прочего, был способен работать в условиях самых серьезных астральных помех, подключаться к другим магическим устройствам связи и давать гораздо более качественное изображение. На черном рынке такой колдовской агрегат стоил бешеных денег, но братья Парсаны не привыкли экономить. Да и кому, как не им, наложившим лапу на всю нелегальную торговлю наследием Древних в Сардуоре, владеть подобным артефактом?

– Брат, ну сколько можно ждать?! Мы встали засветло и вместо того, чтобы найти себе более интересное занятие, вот уже который час пялимся на эту рощу, – заныл Парсан Второй, чавкая иссорскими сладостями. На пасторальную картинку с опушкой леса и обширным участком степи, откуда-то с границы Земли Наместника и Зарока, которую транслировал амулет дальновидения, он посматривал с нескрываемой ненавистью.

– Сказал же, терпи! – огрызнулся карлик.

В отличие от толстяка, он был занят делом и корпел над изрисованной десятком разноцветных стрелочек картой. Что-то замерял, вычислял на счетах, потом уточнял посредством гораздо более примитивного амулета связи и переставлял булавки с флажками. На пластину артефакта он косился лишь изредка, словно нехотя. И лишь горящие возбуждением глаза говорили о скрываемых чувствах.

– А я говорю – надоело! – попробовал бунтовать Парсан Второй, но был прерван.

– Началось!!! – рявкнул Парсан Первый и взобрался на высокий, предназначенный для него одного стул.

На экране артефакта из-под прикрытия деревьев выезжали отряды гвонков. У них на глазах десятки и сотни бойцов верхом на тиррах выстраивались в походные колонны и устремлялись на юг. Повинуясь жесту карлика, изображение стремительно отдалилось, словно транслировавший картинку наблюдатель взлетел высоко в небо, а затем столь же стремительно приблизилось. Вот только теперь правители Земли Наместника могли наблюдать одну из пограничных застав, призванных охранять Зарок от вторжения с севера. Четыре поставленные квадратом казармы, в центре – каланча со смотровой площадкой.

Местные вояки ничего не подозревали. На плацу перед одной из казарм вяло маршировали солдаты, парочка дородных матрон переругивалась с часовыми, а усатый капрал выводил десяток явных новобранцев в первый рейд… Да что там говорить, если с одной стороны заставы почти вплотную к стене одной из казарм подобрались заросли дикого друла, а перед главным входом располагалось целое поле, заросшее бурьяном в рост человека.

– Что, ребятки, расслабились? Небось забыли, с какой стороны меч держать? Так наши гвонки вам напомнят… – прошипел карлик, став похожим на злобного духа. Такой же страшный и кровожадный.

Словно дожидаясь именно этих слов, из зарослей бурьяна вышли сразу трое кочевников. Деловито, без суеты воткнули перед собой в землю по десятку стрел, быстро перекинулись друг с другом гортанными фразами, распределяя цели, и с синхронностью бездушных механизмов выстрелили по часовым. Все происходило настолько спокойно и обыденно, что вояки не успели как-то среагировать. Не все гвонков даже заметили, а те, кто заметил, лишь недоуменно таращили глаза.

Все три стрелы нашли свои цели, а затем следующие три и следующие. Что, впрочем, неудивительно. Род, к которому принадлежали кочевники – если Парсан Первый не ошибся и правильно прочитал узор на их куртках, – всегда славился своими стрелками из лука… А еще ядом, которым они смазывали наконечники стрел.

Зарокские пограничники потеряли часовых и половину отряда новобранцев, прежде чем до них дошло, что застава подверглась нападению. Затрубил в рожок наблюдатель со смотровой вышки, зазвучали команды офицеров, и из казарм начали выбегать солдаты. Кто-то самый шустрый построил шеренгой бойцов с плаца и повел их на обнаглевших стрелков.

– Полюби меня Юрга, у них там что, про устав вообще никто не слышал? – восхитился карлик.

Парсан Второй потребовал было пояснений, но тут же замолчал.

С севера, по широкой дуге обогнув тот самый разросшийся друл, появился отряд гвонков в полсотни сабель. Никто и среагировать не успел, как они прошли сквозь строй пограничников словно горячий нож через масло, кого порубив, а кого потоптав тиррами, опрокинули стихийно возникшую линию обороны у главного входа и ворвались внутрь заставы. Бой можно было считать выигранным. Слава победителям и горе побежденным!

– Здорово, а еще?! – воскликнул Парсан Второй, в возбуждении облизав губы. Десятки жестоких смертей, которые он только что наблюдал, дико взбудоражили кровь. – Такое зрелище стоит любого ожидания!